Дмитрий Гилливер

От первого лица

В 1954 г. я окончил 10 «б» класс. 203 школы им. Грибоедова. Выпускной вечер был в Доме работников искусств. Всем выдали аттестаты зрелости.

В. И. Назаров получил золотую медаль. А. С. Ефимов и П. С. Брук получили серебряные медали. Но проблемы только начинались - надо было куда - то поступать, чтобы продолжить обучение.

После выпускного кто - то пошёл домой, а некоторые отправились к Адмиралтейству и на набережную Невы.

Мне было 18 лет, должны были призвать на военную службу. Получил повестку из РВК. Медкомиссия меня забраковала: давление, гипертония. Потом я получал повестки каждый месяц и каждый раз мне давали отсрочку на месяц из-за гипертонии.

Начальник II части РВК матом кричал на врачей:
- Что вы мне инвалидов делаете? Мне надо план выполнять!
Наконец мне дали направление в Куйбышевскую больницу на обследование.

После 10 дней в больнице вердикт был однозначный: «Гипертония. Не годен к строевой службе в мирное время». Принёс справку в РВК - опять медкомиссия, опять отсрочка. Я учился на 3 курсе ЛИСИ. Велели принести справку - принёс, поздравили с присвоением звания лейтенанта запаса. Велели после окончания принести диплом. Принёс, поздравили с присвоением звания старшего лейтенанта запаса - инженерные войска.

На работу не принимали, мотивируя тем, что меня должны забрать в армию. Я болтался около школы, вышел учитель физики Рабуянов Р. А. Я поделился с ним своими проблемами. Он предложил идти лаборантом в 324 школу. Там я проработал 3 года. Дальше по блату меня устроили на механический завод 16-го строительного треста слесарем 3-го разряда.

Однажды на территорию завода въехала шаланда, гружёная швеллером. Примерно 20 тонн швеллера надо было рихтовать. Это дали делать нашей бригаде. Был ещё один работяга в нашей бригаде, но я его почти не видел. Он был сачок, не любил работать. Но 2 раза в месяц приходил за деньгами. Ещё всё время уходил курить.

Букинич Саша поручил мне вручную рихтовать. Два человека брали хлыст швеллера с двух концов (хлыст примерно 8 метров) и клали на трубу. По команде «давай» я должен был кувалдой ударить по швеллеру, и не просто ударить, а с силой, иначе это было бы неэффективно.

Бывало, я промахивался и попадал рукояткой по стенке трубы, рукоятка ломалась и кувалда весом 12 кг улетала в трубу, а рукоятка оставалась у меня в руках. Приходил Саша Букинич, доставал кувалду, брал обломок рукоятки и шёл в столярку. Там выслушивал эпитеты в мой адрес. Затем приносил отремонтированную кувалду и я продолжал колотить. Конечно, я очень уставал, а главное, что от грохота, который было слышно далеко за пределами завода, к вечеру от боли раскалывалась голова.

И так 3 недели подряд. И всё же я все 20 тонн швеллера отрихтовал. Затем швеллер сдали в другие бригады, которые изготавливали пресс - формы. Пресс - формы отправлялись на ДСК, где отливали плиты потолочных перекрытий для строек. В те годы шло интенсивное гражданское строительство «хрущёвок», которые сегодня все ругают, но они были рассчитаны на 20 - 25 лет. Срок истёк и сейчас «хрущёвки» сносят и жильцов переселяют в другие дома. Конечно, они имели много недостатков, но позволили многим получить квартиры с ванной, горячей водой и позволили разгрузить очередь на жильё. Люди ведь стояли по 20 лет...

Хотел поступить в аспирантуру. Работал хорошо. После окончания ЛИСИ я был уже инженером - конструктором, а вскоре выполнял обязанности главного конструктора.

В 1962 году мне исполнилось 27 лет (возраст комсомольца 14-27 лет), ко мне подошёл секретарь парторганизации тов. Ситников и говорит: «Твой комсомольский возраст кончился. Рекомендации в партию дадим - вступай». Я, не оборачиваясь, ответил: «Я ещё не созрел». Больше ко мне по этому поводу никто не обращался.

К нам из «Гидроприбора» пришла женщина: она развелась с мужем и муж остался там. Много рассказывала о «Гидроприборе», что там есть аспирантура. Я стал туда ходить, но сотрудники не требовались. Через год оказалось, что есть заявка. Меня взяли на должность старшего инженера — конструктора. Ходил на курсы подготовки в аспирантуру - месяца 2. Но меня отправили в командировку председателем комиссии на 120 суток. Надо было руководить работами с морскими приборами.

Было очень трудно: надо было упаковать материалы и отправить, жить там было негде. Жили в частном секторе в пос. Алахадзе (Абхазия). Есть было нечего, цены высокие. Когда командировка закончилась и я вернулся, оказалось, что' курсы закончились тоже и мне посоветовали поступать на следующий год. Тогда я решил заняться изобретательской работой. Меня назначили уполномоченным по изобретениям нашего отдела. К нам прикрепили Тарасову Ксению Сергеевну в качестве эксперта - патентоведа по изобретениям. Она очень помогла с оформлением заявок на предполагаемые изобретения. Наш отдел занимал 1 место по изобретательской работе в институте. В 1965 году наконец - то окончил институт и защитил диплом. Защитил на «отлично». Тему диплома взял на работе: «Башенный кран на пневмоходу». Руководитель темы - Арнольд Николаевич Шифрин - отличный конструктор и замечательный человек. К сожалению, уже ушёл в мир иной...

Я ощущал свободу! Невозможно описать словами это ощущение. В кармане диплом инженера - механика и «поплавок» в кармане. Я не стал его цеплять на костюм: своё превосходство надо доказывать работой, а не внешними атрибутами. Была свобода: не надо сдавать зачёты, экзамены и царапать диплом. А он дался мне не просто. Только тот, кто учился и работал, знает, каково это.

Я болтался где - то в городе. Позвонил домой. Тётя Маня мне сказала, что приехал мой брат Игорь, сын дяди Яши. Нашёл он меня очень легко. Я даже думал, что он знал, где я живу. Но Маруся не разрешала ему со мной встречаться. Я полетел домой. Я обрадовался, что у меня появился брат и у нас будут близкие отношения. Я увидел маленького человечка, вполне ухоженного. Но близких отношений не получилось, я это сразу понял. Это был весьма примитивный человечек. Очень важный, замкнутый, очень засекреченный. И всё же из незначительного разговора я понял, он весьма посредственный. К сожалению, всё это в дальнейшем подтвердилось...Оказалось, что он был не только примитивен, но и очень самоуверен. К счастью, он себя со стороны не видел. А жаль...

Говорят, если человек талантлив, то талантлив во всём, везде и всегда. Ну а если примитивен - то, интуитивно, тоже везде, во всём и всегда. Я, к сожалению, не ошибся, когда расшаталась вся промышленность и практически всё производство. В цехах возникли технические отделы. А что это такое? Это чемодан без ручки: выбросить жалко, нести тяжело. Вот и хватают туда всех бесполезных стариков. В общем, отстойник для стариков.

Мне трудно дался диплом: мы жили не просто бедно - мы нищенствовали. Работала только тётя Маня копировальщицей, оклад низкий. А я рос, меня надо было кормить и одевать. И всё же благодаря тёте Мане я окончил школу и окончил институт.

Записал О.Ханов в апреле - мае 2014 г.
Дмитрий Гилливер. Воспоминания
В гостях у Гилливера (28.10.2013)
Хулиган
Юровский
Дмитрий (05.02.2014)
Традиции и формальности (09.03.2014)
Дмитрий Гилливер (20.01.2015)
В начало